Ганнибал великий - Страница 101

К оглавлению

101

Глава тринадцатая
На суше и на море

— Магон мертв? — первое, что спросил Федор, когда к нему вернулся дар речи.

Сенатор прошелся по полу, выложенному плитами из коричневого камня, и, обойдя массивный стол, остановился у окна.

— Когда я видел его в последний раз, — медленно проговорил он, смотря за окно, — а это было сегодня утром, — еще нет. Он потерял много крови, удар был силен, но жизнь постепенно уходит из него. Лекари сомневаются, что он доживет до завтра.

— Но, как это случилось? — Федор шагнул вперед, взяв себя в руки, — И где? Ведь у него в доме всегда полно охраны, да и по улицам он, наверняка, не ходит один. Кто мог осмелиться напасть на героя, победителя римлян, да еще в самом Карфагене?

— Вчера вечером он возвращался поздно вечером к себе в особняк в сопровождении всего двух верных слуг, — ответил Магон, — брат Ганнибала был без доспехов. На него напали в переулке недалеко от рынка. Убийц было несколько, один из них нанес ему три удара кинжалом. Остальные закололи слуг, после чего все скрылись.

— Кто-нибудь их видел? — спросил Федор, — их ищут?

— Пара ремесленников видела драку, — ответил Магон, — но это нам мало что дает. По тем приметам, что они сообщили, можно арестовать половину Карфагена.

— Но откуда он шел так поздно и без охраны? — удивился Федор.

— Судя по всему, от женщины, — предположил Магон, — он не взял с собой охрану, шел окольными путями. А, может быть, с тайной встречи с кем-то из сенаторов. Впрочем, так ли это, я это скоро узнаю.

— Думаете, это ревнивый муж? — спросил Чайка.

— Месть ли это ревнивца или происки его врагов, пока рано делать выводы. В любом случае, — заявил сенатор, — он явно не хотел привлекать к себе лишнего внимания. И поплатился за это.

— Но убийцы отлично знали, что он будет без охраны, — заметил Федор, скрестив руки на груди, и оглядывая стены шикарного кабинета, — и его смерть, если он не выживет, очень удобно списать на месть ревнивца.

— Ты прозорлив, — заметил сенатор, отворачиваясь от окна, — но, что там произошло на самом деле мне не менее важно знать, чем тебе. Если этот удар нанесли враги Ганнибала, то они тем самым пытались расстроить и мои планы. Хотя сделали это не очень умело. Теперь большинство в сенате будет на стороне Ганнибала. Но обсуждение опять может затянуться.

— То есть те, кто это сделал, просто решили выиграть время? — удивился Федор, — Но для чего?

— Ты же недавно прибыл из Рима, — намекнул сенатор, — и отлично знаешь цену времени в данный момент.

— Вы думаете это происки римлян? — не поверил своим ушам Федор, но, вспомнив о письме, изменил свое мнение.

За нападением на Магона вполне мог стоять кто-то из тайных друзей Рима. В эти минуты Ганнибал штурмовал столицу римлян, и они готовы были сейчас пойти на все, лишь бы ослабить его натиск. А хороший удар кинжалом, где бы его не нанесли, мог кардинально изменить политику целого государства. Или хотя бы оттянуть конец, дав передышку, чтобы собраться с силами.

— Я догадываюсь, кто за этим стоит, — уклонился от прямого ответа сенатор, — но на расследование уйдет несколько дней. А если это заговор, то и того больше.

— Сенат уже дал ответ? — поменял тему Федор, решив немедленно зайти в особняк Барка, едва только покинет этот дом, — до вчерашнего нападения мы надеялись отплыть в ближайшие дни.

Магон вернулся к столу и сел в массивное кресло, указав Федору на соседнее. Морпех подчинился и тоже сел, поправив ножны фалькаты.

— Отдай приказ готовить корабль к выходу в море, но до завтра ты останешься здесь, — сообщил сенатор, — мой лекарь, лучший в Карфагене, также осмотревший раны Магона, сказал, что, если он доживет до завтрашнего утра, то у него есть шанс выкарабкаться из лап смерти. Поэтому ты дождешься утра, и посетишь раненного посла. Тебя допустят.

Федор кивнул, он и так собирался навестить раненного, но забыл о том, что даже его могут теперь к нему не пустить. Убийцы, наверняка, знают, что брат Ганнибала еще не умер, а дом усилено охраняется верными солдатами.

— Но даже если он умрет, — закончил седовласый сенатор, похоже, везде имевший вес, — послезавтра ты уплывешь обратно в Италию. Кто-то должен привести Ганнибалу подкрепления, а ты уполномочен им самим и находишься в ранге помощника посла. Так что я не вижу оснований посылать другого военачальника. И сенат со мной согласен.

— Я? — переспросил Федор, словно не расслышал.

— Да, — повторил Магон, — И я обещаю, что тебе дадут флот из тридцати квинкерем с пехотинцами. Время идет, а Ганнибалу, как ты догадываешься, все еще нужны подкрепления.

— Всего тридцать? — возмутился Чайка, едва привыкнув к мысли, что вернется в Италию один, и с него будет весь спрос, — но Ганнибал просил двести квинкерем, а Магон сам говорил мне, что сенаторы обещали ему как минимум сто кораблей с пехотинцами, сорок слонов и пять тысяч нумидийцев. Что можно сделать с тридцатью кораблями против всего римского флота, в котором этих кораблей сотни. А пехотинцы? А нумидийцы?

Сенатор испустил протяжный вздох.

— Сейчас Карфаген взбудоражен. А сенаторы, хоть и возмущены убийством посла, но, не предпримут никаких действий, пока расследование не завершено. Окончательное решение о помощи Ганнибалу будет отложено еще минимум на десять дней, а то и больше, — Магон говорил медленно и весомо, словно отливал каждое слово из свинца, — Поэтому ты вернешься обратно с теми силами, что сенат выделит под моим нажимом немедленно. А когда будет принято положительное решение, Федор Чайка, мы найдем достойных полководцев, чтобы привести подкрепления в Италию.

101