Ганнибал великий - Страница 49

К оглавлению

49

Федор не торопясь, слез с коня, поправил панцирь и направился внутрь парадной части дома, махнув рукой своим друзьям, чтобы шли за ним.

— Пойдем, Летис, — хлопнул обалдевшего от такого великолепия здоровяка по плечу командир спейры, — Ты же так хотел попасть в дом сенатора.

Глава четырнадцатая
Забытый архив

Едва войдя в атрий, Федор остановился на пороге. Все здесь напоминало ему о Юлии. Он невольно стал снова осматривать внутренне убранство атрия, вспоминая как все было тогда. Несмотря на вечернюю пору из комплювия падало еще достаточно света, чтобы хорошо различать предметы. Неглубокий резервуар прямо под ним, был предназначен для стекающей с крыши воды. Вокруг небольшого бассейна, подпирая деревянный потолок, стояли колонны. А в специальных настенных нишах помещались встроенные шкафы.

«Там должны быть посмертные маски», — вспомнил Федор, как тогда при нем раб открыл один из них, и Чайка успел заметить искусно сделанные маски и бюсты, в которых была запечатлена вся родословная Клавдиев, предков сенатора. Он инстинктивно шагнул к одному из шкафов и открыл его. Тот был пуст. Но слой пыли не успел стать слишком толстым. Значит, сенатор или его слуги, действительно недавно еще были здесь.

Подняв опрокинутое кресло с гнутыми золочеными ножками, Федор скользнул взглядом по стенам. Они были покрыты штукатуркой, побелены и украшенные фресками, с которых на морпеха глядели грозные боги Рима. «Ничего, — молча отвечал им Федор, — я вас не боюсь. Скоро вы все у меня будете вот здесь!».

И он сжал кулак, погрозив римским богам.

Пол Атрия был устлан каменными плитами, на которых валялись черепки нескольких разбитых ваз, видимо, задетых в спешке побега. Зато вся мебель действительно была на месте. Небольшой круглый столик, несколько кресел с выгнутыми на греческий манер спинками и вычурные лектусы, — спальные ложа, со спинкой в голове и сбоку. Большинство роскошных предметов было украшено слоновой костью, черепаховым панцирем, и золотом.

«Все, как тогда, словно и не прошло нескольких лет, — подумал Федор, все больше впадая в грустное настроение, — а вот здесь, у колонны она тогда и стояла».

— Шикарно живет какая-то римская сволочь, — раздался прямо над ухом громоподобный голос Летиса, пожиравшего глазами убранство атрия, быстро погружавшегося в полумрак. Федор мгновенно вышел из романтических грез, вернувшись в свое обычное состояние.

— Это вилла сенатора Марцелла, — просто заметил он.

— Как! — воскликнули в один голос друзья, — того самого Марцелла, нашего врага? Того, что недавно тебя едва не убил своей рукой?

— Да, это его жилище, — спокойно ответил Чайка, — другого Марцелла я не знаю.

— Давай сожжем этот дом! — предложил Летис.

— Нет, — отрезал Федор, — уже почти ночь, а это может привлечь римских солдат, которые, наверняка, где-то неподалеку. Кроме того, эта вилла будет хорошим подарком Ганнибалу, если уцелеет. Пусть он решает, что с ней делать: сжечь или поселится здесь самому. А мне она не по рангу.

Летис обижено засопел, — ему очень хотелось немедленно что-нибудь здесь уничтожить. Не дожидаясь разрешения, он вдруг схватил один из лектусов, легко поднял над головой и с размаху ударил об стену. Золоченая кушетка сенатора разлетелась в щепки. Летис схватил второй.

— Обожди, — осадил его Федор, — Для начала надо осмотреть, есть ли здесь другая спальная мебель. А то придется лечь на полу.

— Да мне все равно, где спать, я солдат, — ответил здоровяк, но нехотя подчинился, с грохотом поставив лектус обратно на каменные плиты пола.

— Пошли со мной, пока совсем не стемнело, — приказал Федор, покидая атрий, — надо осмотреть библиотеку. Там Марцелл работал с документами из сената.

Урбал молча повиновался. Летис, пнув на прощанье оставшийся лектус, тоже последовал за ними.

Быстро сориентировавшись, Чайка по внутреннему коридору прошел в таблинум, дверь в который была заперта. Вот где нашла выход ярость сына владельца гончарной мастерской из Утики. Хватило одного движения плечом, и дверь слетела со своего места, вырвав «с мясом» петли из косяка.

Посреди архивного кабинета бывшего хозяина виллы стоял массивный стол, на котором виднелось несколько небольших искусно сделанных шкатулок. Узкий шкаф, разбитый на квадратные отделения, полные свитков, находился позади столь же массивного кресла. Еще парочка шкатулок побольше, похожих скорее на большие ящики, обитые железными пластинами, стояла на полу. Все шкатулки, к удивлению Федора, была закрыты. В кабинете царил порядок.

— Ничего не понимаю, — удивился Федор, — неужели сенатор так спешил, что забрал посмертные маски своих предков, но позабыл вывести свой архив. Или что-то ему помешало?

— Точнее кто-то, — ехидно заметил на это Урбал, — и я даже знаю кто.

Пройдясь по кабинету, Федор приказал:

— Летис, достань кинжал и вскрой пару шкатулок. Одну большую и одну поменьше.

Летис с радостью выполнил этот приказ, мгновенно расковыряв первый замок лезвием всегда имевшегося при нем кинжала отменной прочности и остроты. В малой шкатулке был всего один свиток.

— Так, — пробормотал Федор, разворачивая его и пытаясь прочесть документ, — записка от сенатора Кастора относительно нападения на галлов в северных провинциях. Это ясно.

— Может пожечь пару свитков? — предложил заботливый Летис, видя, как мучается в сгущавшейся темноте Федор.

— Не надо, — отрезал Федор, сворачивая свиток и опуская его обратно в шкатулку, — лучше вскрой вторую.

49